Филологи объяснили, почему среди россиян так популярен «мимимишный» язык. Искусство общения Бесят уменьшительно ласкательные слова

В средствах массовой информации очень активно обсуждают проблему уместности использования уменьшительно-ласкательных форм речи (диминутивов) в речи. Каждую пятницу подтверждение актуальности этой темы появлялось в виде интервью в рубрике «Слово и антислово» в газете «Московские новости». Сначала телеведущая Татьяна Лазарева сказала, что за фразу «человечек пришел за денежкой» может по лицу съездить; потом писатель Денис Драгунский поведал, как в гневе ушел из кафе, увидев в меню «кофеек со сливочками». Наконец, пресс-секретарь «Наших» Кристина Потупчик заявила, что всех, кто говорит «девонька» или «кисуля», надо принудительно лечить.

Мне стало просто интересно, почему эти безобидные и даже, как следует из самого названия, «ласкательные» формы, вызывают такое неприятие и даже некоторую агрессию, заставляют не просто внутренне возмущаться, а даже совершать некие действия, давать отпор. Любопытно, что при этом противоположная сторона испытывает к подобным словам такие же сильные чувства. Середины тут нет, либо любовь, либо ненависть. И любовь другой части носителей языка настолько сильна, что заставляет их прибавлять уменьшительные суффиксы не только к чему можно, но и к чему нельзя.

Я просмотрел несколько телепередач на разных каналах и выяснил, что в авторских передачах ведущие довольно часто используют диминутивы, даже в тех случаях, когда их употребление неуместно. Например, в телепередаче «Контрольная закупка» ведущий использовал следующие уменьшительно-ласкательные слова: остаточки , стеночки , морковка , хорошенько, кислинка, минутка.

Я считаю, что использование диминутивов на телевидении, радио, газетах недопустимо или должно быть ограничено.

Во-первых, лингвисты негативно относятся к подобному употреблению уменьшительных форм и считают, что именно по частоте употребления диминутивов можно отличить образованного человека от невежды. Так, известный журналист и многочисленных книг по телевизионному мастерству Нина Зверева рассказывала, как писала свое первое литературное произведение - детскую книжку о собаке «Скайпик». Когда рукопись была готова, она отправила ее знакомому профессору литературы. Первое и главное, что тот посоветовал сделать, это убрать все уменьшительные суффиксы и заменить «хвостик, носик, лапки и ушки» на «хвост, нос, уши и лапы». «Я сама удивилась этому эффекту, но книга сразу стала совершенно другой, как будто все встало на свои места», - призналась автор.

Во-вторых, слушать человека, который постоянно, а тем более публично, использует диминутивы, трудно, рано или поздно это начинает раздражать. Например, было бы удивительно, если бы преподаватель на лекции использовал такие слова, как «докажем теоремочку», «аксиомка», «интегральчик», «уравненьице». На мой взгляд, подобное использование диминутивов помешало бы понять тему лекции, так как сначала бы вызвало недоумение, а потом - раздражение, и в конечном итоге – невозможность сосредоточиться на материале лекции.

В-третьих, диминутивы можно использовать только в ограниченном количестве в близком кругу друзей, знакомых в неформальной обстановке. Например, глупо требовать от ребенка забыть навсегда слова «ножка» и «ботиночек», которые являются прямым обозначением размера: у папы - нога, а у малыша - именно ножка.

Таким образом, при использовании диминутивов в речи нужно проявлять большую осторожность, чтобы наша речь не превратилась в пошлое «сюсюкание». Желательно употреблять их только в ограниченном количестве в близком кругу друзей или знакомых, в неформальной обстановке.

И хочется привести строки из стихотворения Ивана Бунина:

И нет у нас иного достоянья!
Умейте же беречь,
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
Наш дар бессмертный - речь.

Павлов Александр, ученик 9 кл.

На днях в эфире Коммерсант ФМ, где я имею честь трудиться, у меня во время прогноза погоды как-то самой собой сорвалась с языка фраза «Будет прохладненько». Буквально на следующий день я узнала, что, оказывается, несколько человек в этот момент подпрыгнули в машинах, как будто услышав джингл «breaking news», и в порыве гнева едва не разбили аппаратуру. Не то чтобы я очень любила такие уменьшительные формы, нет. Скорее, напротив, стараюсь по возможности их избегать, но иногда, если это выходит как-то естественно, употребляю. Тем интереснее мне показалась реакция на произнесенное, которую я бы назвала типичной: подавляющее большинство тех, кто меня окружает, действительно ненавидят слова с уменьшительными суффиксами.

На той же неделе, буквально тремя днями позже, эта тема вновь дала о себе знать. Известный журналист и медиатренер, автор многочисленных книг по телевизионному мастерству Нина Зверева рассказывала на своем юбилее, как писала свое первое литературное произведение — детскую книжку о собаке «Скайпик». Когда рукопись была готова, она отправила ее знакомому профессору литературы. Первое и главное, что тот посоветовал сделать, это убрать все уменьшительные суффиксы и заменить «хвостик, носик, лапки и ушки» на «хвост, нос, уши и лапы». «Я сама удивилась этому эффекту, но книга сразу стала совершенно другой, как будто все встало на свои места», — призналась автор.

Эти две истории усилили мое уже давно нарастающее желание написать о диминутивах — именно так называют столь ненавидимые многими уменьшительные формы. К тому же, каждую пятницу подтверждение актуальности этой темы появлялось в виде интервью в рубрике «Слово/антислово». Сначала телеведущая сказала, что за фразу «человечек пришел за денежкой» может по лицу съездить; потом писатель поведал, как в гневе ушел из кафе, увидев в меню «кофеек со сливочками»; наконец, пресс-секретарь «Наших» заявила, что всех, кто говорит «девонька» или «кисуля», надо принудительно лечить.

Мне стало просто интересно, почему эти безобидные и даже, как следует из самого названия, «ласкательные» формы, вызывают такое неприятие и даже некоторую агрессию, заставляют не просто внутренне возмущаться, а даже совершать некие действия, давать отпор. Любопытно, что при этом противоположная (я бы даже сказала, противоборствующая сторона) испытывает к подобным словам такие же сильные чувства. Середины тут нет, либо любовь, либо ненависть. И любовь другой части носителей языка настолько сильна, что заставляет их прибавлять уменьшительные суффиксы не только к чему можно, но и к чему нельзя. Так, устроив опрос на тему диминутивов в фейсбуке, я узнала от своей знакомой телеведущей, как на телевидении одна ее коллега заказывала «строчечку бегучечку» (для тех, кто сразу не догадался, речь о бегущей строке). У окружающих при этом возникало желание убить себя об стену. Остальные участники опроса (не все, но большинство) были столь же яростны и непримиримы, называя уменьшительные суффиксы в словах символом мещанства, противным сюсюканьем и вообще признаком низкой речевой культуры.

Во всем этом мне кажется интересной не собственно роль диминутивов, о которых немало написано и которые, что понятно, являются более или менее уместными в зависимости от сферы употребления. Мне кажется интересным сам феномен отношения к этому языковому явлению, агрессия и нетерпимость. Диминутивы в последнее время стали одной из таких «зон нетерпимости» в языке, так же, как глагол «кушать», путаница в паронимах «одеть/надеть» или ударение в слове «включит». Именно по частоте употребления уменьшительных форм мы можем отличить своего от чужого. Именно отношение к диминутивам — почему-то! — заставляет нас чувствовать некое интеллектуальное и даже моральное превосходство над рабами «супчиков» и «майонезиков». Именно эти суффиксы вызывают у нас, толерантных, креативных и интеллигентных, желание заклеймить, растоптать и искоренить.

Что за этим стоит? И почему огонь на себя вызывают именно эти невинные сюсюкающие формы? Конечно, чтобы ответить на эти вопросы, колонки недостаточно. Но в общем-то, я к этому и не стремлюсь, а хочу как раз сформулировать саму проблему.

Мне кажется, что современное отношение к диминутивам сродни ненависти к пресловутому и уже забытому всеми «как бы», порожденному когда-то интеллигенцией, ушедшему в народ и эффектом бумеранга превратившемуся для той же интеллигенции в маркер речевой бедности, ограниченности и неграмотности.

«Человечки» и «денежки» — это тоже признаки зыбкости бытия, признаки неуверенности в том, что произносишь и в том (в тех), кого называешь. Что-то вроде языковой трусости. Именно поэтому у многих она и вызывает такое отвращение.

Естественно, обобщения тут были бы странны. В первую очередь, я говорю именно о тех словах, которые не равны тому, что обозначают, то есть не выполняют своей прямой, если можно так сказать, обязанности. Глупо требовать от ребенка забыть навсегда слова «ножка» и «ботиночек», которые являются прямым обозначением размера: у папы — нога, а у малыша — именно ножка.

Но вот уменьшенный таким же макаром упомянутый «человечек» никакой логической основы под собой не имеет. То же и с «денежкой», если только речь не идет об одной монетке («Муха по полю пошла, муха денежку нашла» - это стихотворение из репертуара вычеркивать не надо!)

Но больше всего раздражает сфера еды. Однажды владелец сети блинных «Теремок» Михаил Гончаров рассказал мне, что запретил сотрудникам в разговоре с клиентами употреблять слова типа «борщок», «хлебушек» и «семушка». По его мнению, это неприличное навязывание товара посетителю, какое-то приставание, которое, естественно, понравится не каждому. По словам лингвиста Татьяны Базжиной, профессора факультета филологии Высшей школы экономики, помимо «трактирско-холуйской» составляющей, в этом есть еще и приуменьшение порций, о котором посетителю вот так подсознательно сообщают, случайно проговариваются. Как очень точно, на мой взгляд, сформулировал один мой коллега, «это навязывание своего уютного мирка», а вторжение всегда вызывает отторжение.

В целом же лингвисты, как и к большинству подобных «зон нетерпимости», относятся как раз спокойно. «Есть варианты типа «Я тебе работенку подкинул», они кажутся прагматически разумными, — говорит Татьяна Базжина. — Правда, не стоит забывать про “пивасик” и “печеньку”, но с другой стороны, есть очаровательная “пИчалька”. Может, отношение зависит от…?»

Отношение действительно зависит от. И очень часто именно диминутивы становятся приемом показать, обозначить это отношение совершенно сознательно. Так, многие журналисты между собой иронично называют Общественную палату «палаткой». Очень похоже на «человечка», но вот реакцию вызывает совсем другую. Но вот балансировать на этой тонкой грани могут лишь люди с каким-никаким языковым чутьем.

Мне бы не хотелось, чтобы эти несчастные диминутивы превратились в один из способов разделения на своих и чужих. Мы так не любим ярлыки в жизни, но почему-то забываем об этом, когда дело касается языка. Прицепив ярлык к уменьшительным суффиксам, мы рискуем свалить их все в одну кучу, не разобравшись в том, что и правда противно, а что логично или, в конце концов, просто терпимо, и в итоге можем обеднить сами себя.

А диминутивы — они разные.

Их даже пишут по-разному в словарях: и через «е», и через «и».

November 3rd, 2009 , 02:03 pm

Несколько цитат из какого-то трешевого боевика, прочитанного на досуге. Разговаривают парламентарий и прочие "сильные мира сего":

...Отлично! Тогда нам всем - одинаково! Весь набор, хозяюшка ! Холодец, смалец с чесночком , колбаску домашнюю горячую. Картошечку в мундирах - обязательно!
- Может водочки - две? - осторожно спросила распорядитель.
...не было бы здесь моего восточного партнера, я бы тебе показал, как пьют настоящие мусульмане. Под сальцо с горчичкой !
А вот хорошее застолье, водочку под шашлычок и вакханок в веночках под пиво,...за милую душу обеспечим.

Все эти "водочки-селёдочки" давно и безотказно вызывают у меня приступы тошноты. В этот раз не поленился, полез в гугл искать объяснения, почему же меня от этого стиля передёргивает, как Гальваниеву лягушку... Кое-что нашел:

Не знаю, какой это диагноз медицинский, но психологи говорят, что люди, использующие в речи часто и, главное, неуместно уменьшительно-ласкательные суффиксы крайне ненадежны. Кстати, проверено...

Замена простых форм слов их уменьшительно-ласкательными вариантами есть один из признаков нарушений психики. Не помню только, эпилепсия это или шизофрения...
(http://www.kp.kg/daily/24379.5/560133/)

А человека, склонного к рукоприкладству по отношению к женщинам, психиатры определяют по следующим признакам:
- они часто употребляют уменьшительно-ласкательные суффиксы: налить компо-тик, взять стульчик, повесить веревоч-ку;
(http://www.wsmagazine.ru/4_21_268)

Речь героев часто является идентификатором социального положения. Крестьяне у Лескова говорят, используя диалектизмы, просторечие; купцы и мещане часто употребляют уменьшительно-ласкательные суффиксы и пытаются выражаться "по-благородному".
...следует подчеркнуть, что сам Лесков высмеивал не человека, использующего просторечие, а выскочку из низов, метящего в "светское общество"
(http://lit.1september.ru/article.php?ID=200701418)

Наверное, "нарушения психики" - это все-таки перебор. Мне кажется, что обилие неуместных уменьшительно-ласкательных суффиксов - это скорее признак эмоциональной незрелости, как я думаю, характерной для "выскочек из низов, метящих в "светское общество". Наверное, по их представлениям, сказать что-то вроде: "Я буду пить водку, а закусывать салом с чесноком" - сразу выдаст в них простолюдина (в душе -то они знают, что представляют из себя на самом деле). Вот и прячутся за как бы снисходительным "водочка", "шашлычок"... Точнее, думают, что прячутся.

Заблуждение1. "Психолог обязательно любит общаться". Умеет общаться? Да, конечно. Но любить - это совсем не обязательно. Общение - основное средство работы практического психолога. И, в отличие от сантехника, этим средством психологу приходится пользоваться почти …

Современная психология.

Психология работает только с умом. Дойдя до границ ума, психология останавливается. Хотя, многие проблемы человека лежат за пределами ума. Или всё-таки кто-нибудь из современных психологов идёт в трансцендентное?

Учеба на психолога

Добрый день, прошу совета у уважаемого сообщества. Я хотела бы получить второе высшее образование по специальности "психология". Так как я нахожусь за пределами России, рассматриваю возможность прежде всего заочного обучения. Например, нашла такие варианты http://www.…

Поиски психолога, Москва

Может ли кто-то порекомендовать хорошего, но недорогого психолога/психотерапевта в Москве? Для взрослого человека. Отношение к себе, страхи, эмоциональные зависимости. Относительно подходов было бы неплохо чтобы практиковались элементы психоанализа, гипнотерапии …

eitne здесь http://www.livejournal.com/users/eitne/227053.html была дискуссия Мое высказывние: "Интуиция- то явление, когда решение принимается на таких глубинных слоях, которые недоступны сознанию, но подсознание может действовать "прагматически" и с пользой для разрешения ситуации." Профессионалы,…

Еще на костер - "жежешечка", ну и "фотки" с глаголом, само собой.

Попутно нашла mayonesa_nax - замечательное сообщество про "нямку в кастрюльке".
Кстати интересно, что некоторые слова, зонт, фляга, ну и сосуля, конечно, образовались по обратной схеме (от "zonnedek", "Flasche", ну и "сосулька")

Ну и десяток сетевых цитат:

Русский человек ценит маленькие радости жизни - баньку, водочку, пивко, селедочку с лучком, балтийскую килечку... Ряд можно продолжать бесконечно, да под музычку))

частота употребления нами уменьшительно-ласкательных слов иногда зашкаливает...потому, что мы всей деревней всем миром жалеем убогих, слабых и сирых - вернее, всех, кого мы считаем таковыми, по разным параметрам. Вот "утю-тю-тю" и наводняют нашу речь. Не стану утверждать, что так и есть в реальной жизни на каждом шагу, но такой национальный стереотип о самих себе - как о добрых, жалеющих и боХатых душою - у нас есть. Основания для него - частично - тоже есть: мы инфантильных жалеем всю их жизнь, на Западе - жалеют один раз, а дальше, если прощелкал помощь, - живи в коробке.

В части ласкательных слов русский просто объединил соответствующие словоформы фиговой тучи вошедших в него разных славянских, тюркских и прочих языков. И не только слова - но и правила их формирования.
Рассмотрим на примере слова "мама".
"Мамочка" - северо-славянское формообразование,
"мамаша, маманя" - южно-славянское,
"Мамуля" - тюркское,
"Мамонька" - пермяцкое(угорское)
и куча "смешаных" - мамулечка, мамуленька, маманька, мамашуленька...
Таким незатейливым образом кумулятивность русского языка позволяет в полном соотвествии с правилами формировать фигову тучу простых и составных ласкательных форм любого слова.

потому что русский язычок лучшенький в мирчике! :-)

такой уменьшительный склад речи выполняет отчасти психотерaпевтическую, компенсаторную функцию в российском обществе. По традиции здесь человек чувствуeт себя подавленным и униженным. Перед государством, крепостным правом, тоталитарной системой, милицией, начальниками и чиновниками всех рангов. Маленький он человек. А пользуясь уменьшительными суффиксами, он начинает чувствовать себя большим. Перед ним все маленькое: и водичка, и ножик, и песик, и улочка, и деревце, и лесочек...

в человечишке всё должно быть прекрасно - и одежонка, и тельце, и душонка

аа, мамские форумы - это вааще кладезь... Овуляшечки, беременюшечки, какашечки и прочее)))

— Сарочка, купи мне, пожалуйста, бутылочку водочки. — Нет, Абрамчик. У тебя от этой водочки будет циррозик печеночки.

Почему-то в русском языке диминутивизации (если можно так выразиться) подвергается прежде всего лексика, обозначающая еду и выпивку.
"Выпить стопку водки, закусив её селедкой," - звучит как-то протокольно. Кто так говорит? Так не говорят, а в милиции записывают. Со слов свидетеля.
Правильно сказать так: "Взяли мы, значит, бутылочку беленькой. Ну закусочка к ней, всё, как полагается: картошечки отварили, полили её маслицем, сальца нарезали, розовенького, свеженького. Селедочку опять же, кусочки на тарелочку выложили, уксусом сбрызнули, лучком её зелененьким посыпали. Разлили водочку, стопочку -ам! Хорошо пошла, родименькая. И кто селедочкой сразу закусил, а кто и грибочком. А потом картошечки поели, пока она тепленькая. Хорошо!"
Разве ж это ласкательно? Нет, тут необходим другое слово. Не ласка, а скорее умиление. Предлагаю ввести новый термин: "суффикс со занчением умиления".

Тут мне ещё пришли в голову две мысли. Во-первых, диминутивы у прилагательных - это вообще вешь уникальная. Исключительно эмоциональная, ничем другим это явление не могу объяснить.
Ну и во-вторых, чтобы всё это адекватно объянсить, нужно быть самому умиленным и просвтеленным. Так получилось только у Венички.
Может быть, Ерофеев не случайно так назвал своего лирического героя? zhiharka

Как видно, многие считают ласкательно-уменьшительную форму более вежливой, не понимая, что она допустима в русском языке только в двух случаях: если говорящий хочет подчеркнуть малый размер предмета, например, «стаканчик» - о маленьком стакане в отличие от стакана обычного размера, - или хочет выразить своё ласковое отношение к предмету, например: «Какой прелестный цветочек!»...
Конечно, в живой речи можно сказать и «ещё тарелочку!» и «ещё чашечку!», но злоупотреблять этой формой в разговоре во всяком случае не следует... Борис Тимофеев

Название этому явление есть. Косноязычие называется. В данном случае разновидность косноязычия — зацикленное употребление немотивированных слов и форм.

Эпилептическое слабоумие складывается из прогрессирующего ослабления свойств памяти и неумения отличать главное
от второстепенного. Больной постепенно теряет приобретенные а процессе жизни навыки, становится неспособным к обобщению событий, у него отмечается узость суждений. Интересы его сводятся к удовлетворению личных, нередко только физиологических потребностей. Речь становится крайне малословной (олигофазия), замедленной, с повышенной жестикуляцией. Больной в состоянии лишь употреблять очень небольшое количество слов в виде стандартных выражений, насыщенных уменьшительно-ласкательными словами: «кроваточка», «домик», одеяльце», «докторочек» и др.